Холодные звезды - Страница 39

Захлебываясь от эмоций, я принялась рассказывать подруге про загадочные символы и страшных существ. Катя слушала, слушала, а потом вдруг всхлипнула:

– Мне страшно.

Я тут же прикусила язык. Вот дура! Вывалила на больную, едва очнувшуюся подругу все ужасы нашего пребывания! Надо было придумать отговорку. По лицу Кати бежали прозрачные слезинки.

– И за Лизку волнуюсь, – запричитала она, – и пить хочется, и есть…

– То, что есть захотелось, – это хороший знак, – попыталась утешить я, – есть хочется, значит, на поправку идешь. – Я потрогала лоб подруги. – Вот и температура вроде снизилась.

Она шмыгнула носом, но успокоилась.

– А я сегодня – представляешь? – ела крысу! – совсем другим, бодрым голосом заговорила я.

– Крысу?! – Катя поморщилась.

Я принялась рассказывать ей про свой опыт как про большое приключение. Словно мы сидели в нашей комнате в общежитии, на полу, с бокалами мартини, и делились историями из жизни. Как раньше, обсуждали мальчиков, встречи и расставания с ними. Вытерев повлажневшие глаза и запретив себе раскисать, я делала все, чтобы Катя хоть слегка улыбнулась.

Как делал Кай, когда смешил меня глупыми фразами, о которых я тоже поведала подруге.

– Он нравится тебе, да? – вдруг спросила Катя, на ее лице читался укор.

– Кто? Кай? – Я фыркнула и покачала головой, но подруга выглядела серьезной.

– Ты говоришь о нем с таким же выражением лица, как моя сестра… – тихо сказала она, – у тебя взгляд такой же… и почти те же фразы…

– Что?! – Я почувствовала, что щеки начинают гореть.

– Он же Лизкин парень, Дана. Мы же поклялись друг другу, что парень подруги – это святое, ты помнишь?!

Я помнила ту клятву, данную как раз на одном из девичников, прекрасно помнила. Чуть ли не слово в слово. Но нарушать и не собиралась.

– Катюш, – начала я и не могла отделаться от ощущения, что оправдываюсь, – он просто помогает мне. По-дружески. Я… чувствую к нему благодарность. Обычную человеческую благодарность. Ничего больше. Правда. Я бы не стала тебе врать.

– Пообещай мне, – Катя неожиданно сильно стиснула мою руку, – что ты никогда не обидишь мою сестру. Лизка любит его. Неважно, сколько раз он там тебя спасал.

Я растянула губы в улыбке, но, похоже, получилось криво.

– Обещаю. Конечно. Что за глупости ты себе придумала?

– Лизка бы никогда так с тобой не поступила, – продолжала хмуриться Катя.

– Я… – не выдержав упрека в глазах подруги, я отодвинулась, – пойду в туалет схожу, пока парни не вернулись. А то вечно неудобно от них прятаться. Вот. – Я вложила в ее руку нож. – Ты зажми покрепче и, если что, кричи. Я мигом.

В туалет действительно хотелось, но и возвращаться обратно из зарослей я не торопилась. Постояла, прислонившись спиной к стволу дерева и откинув голову. Мне понравился Кай?! Ну да, я больше не могла ненавидеть человека, который делал все, чтобы сохранить мне жизнь и здоровье. Но если бы Бизон поступал так же, то к нему бы я испытывала те же чувства. Это простая благодарность, и ничто иное.

Решив так, я заставила себя двинуться обратно. Оставлять Катю надолго было безрассудно с моей стороны. Что-то нервы расшалились, раз не смогла достойно выдержать необоснованных подозрений.

Я выбралась из кустов как раз в тот момент, когда от носилок отходил Бизон. Сначала обрадовалась: парни вернулись, наверняка с добычей. Потом удивилась: Кай отсутствовал.

– Ты один? – окликнула я бритоголового.

– Ага, – он показал мне флягу с горючей смесью, – из дупла кое-какую живность хотим выкурить.

Бизон удалился, но подозрения не отпускали меня. Я присела возле Кати.

– Зачем он подходил к тебе? Что говорил?

– Ничего, – слабым голосом ответила она, – спросил, как себя чувствую, и все.

Я расслабилась и откинулась назад. Нервы точно шалят, от бритоголового постоянно пакости ожидаю, а тот, наверно, просто ждет не дождется, когда моя подруга сможет на ноги встать и пойти самостоятельно.

– А он не плохой, – продолжала заплетающимся языком подруга, – ягодами угостил…

Сухой ком застрял у меня в горле. Я повернула голову, надеясь, что ослышалась.

– Какими ягодами, Катя?!

Все нехорошие подозрения ожили, будто змеи, поднявшие головы из травы.

– Сладкими… – Она разжала ладошку, перепачканную темно-синим соком.

Я схватила руку подруги, словно могла прочитать будущее в засохших пятнах на коже. Кай же говорил, что на планетах протурбийцев полно ядовитых растений. Он сам пришел в ужас, когда я съела тот клубень. Что говорить про ягоды, которые и на Земле-то не всегда считались безобидной едой…

Катя вдруг издала булькающий звук. Ее глаза расширились от ужаса, на висках выступил пот.

– Нет… – зашептала я, чувствуя, как обрывается сердце и ухает куда-то в пятки, – нет, нет, нет…

Я повернула голову Кати набок, и вовремя: ее вырвало. Под моими ладонями, удерживающими подругу, пробежала дрожь. Сначала это были легкие потряхивания, но уже через пару мгновений все тело Кати выгибалось и колотилось так, что я с трудом удерживала ее на носилках. Не будь она такой ослабевшей, возможно, яд медленнее бы подействовал. Но теперь катастрофа надвигалась с угрожающей скоростью.

Судороги усиливались и усиливались. Наконец затихли. Вспомнив, что делал Кай, я попыталась засунуть пальцы в горло пострадавшей и вызвать еще рвоту, но рефлекс не срабатывал. Я пробовала еще и еще, пока кто-то не обхватил меня сзади и не оторвал от носилок. Почудился знакомый запах костра и мужского пота.

– Все… все… – зашептал на ухо Кай, сильно притиснувшись щекой к моему затылку. – Уже все…